Белый Кролик всегда жил ради приключений. Ради риска и безудержного веселья. Ради того, чтобы побывать там. В этом загадочном там он был настолько же свой, насколько в Стране Чудес. Там у него была своя норка, увешанная со всех сторон географическими картами и полками, на которых рядами стояли банки из-под апельсинового варенья – непременно пустые. Эта норка была и здесь, и там испокон веков, так же как и сам Кролик. И, конечно, вопреки распространенной версии, Кролик был девочкой. Девочке было 12 лет, она носила жилет, в нагрудном кармане которого тикали большие красивые часы, сюртучок, белые перчатки, бежевые бриджи и очаровательные сапожки с блестящими серебряными пряжками. Как у любого порядочного кролика, у девочки были длинные ушки, прячущиеся в молочно-белых волосах, а на мир из-под тонких, едва различимых на фоне бледной кожи бровей лукаво смотрели на мир бледно-красные глазки. Девочку-Кролика друзья называли Хэдвэ. «Алисы» же называли ее Белым Кроликом, потому что до того, как попасть в заветную нору меж корней раскидистого старого дуба, они гнались именно за кроликом. Странным нарядным кроликом с не по-кроличьи умными розовыми глазками и нервными ушками.
Сегодня за Хэдвэ тоже бежала «Алиса». Странная «Алиса», рыжая «Алиса», «Алиса» по имени Софи.
Белый Кролик ни на секунду не выпускала из виду свою добычу. Белый Кролик не давала себя схватить. Белый Кролик остановилась у глубокой норы меж корней раскидистого старого дуба и, призывно махнув пушистой лапкой, скрылась в ее тьме.
«Сюда, «Алиса»… Сюда»

- Банки из-под варенья никогда не бывают пустыми. – фыркнула Белый Кролик. Она сидела на одной из полок и увлеченно болтала ногами в изящных сапожках. – А еще, если ты ее бросишь, она будет падать вместе с тобой.
Кивнув для ясности, Кролик любовно погладила маленькую пузатую баночку, стоявшую рядом с ней.
- И вообще, это антиподовы банки, их беречь надо.
Девочка резко подняла на «Алису» лукавые розовые глазки и склонила голову на бок. Она ее рассматривала. Хэдвэ чувствовала «Алис» за версту – такой у нее был талант. У них у всех было что-то неуловимо общее. Но ее общее не интересовало. Ее интересовало другое, не похожее, уникальное, оригинальное.
- Ты не стесняйся, присаживайся! – Кролик кивнула на кресло-качалку, стоявшее полкой выше. Обе они – и «Алиса» и Хэдвэ сидели на полках. Их разделяла непроглядная чернота норы, которой конца-края не было видно. Но это «Алисе» не видно, а Белый Кролик-то знала, что там, за этой темной пеленой кроется Дверной коридор. И в этот коридор летают вместе с банками. Иначе дооолго можно лететь. Кролик проверяла.
- Хочешь чаю?
По хорошему, Хэдвэ не стоило так церемониться с французской «Алисой». Ей бы сигануть вниз с полки и скрыться в лабиринтах Дверного Коридора, хлопнув неимоверно маленькой дверцей, ведущей в грот у Моря Слез. Но она слишком устала и хотела чаю с апельсиновым вареньем, чтобы делать все как обычно. Необычная «Алиса», необычные обстоятельства, необычное желание – что может быть гармоничнее?

- В этих банках варенья нет, – деловито отчеканила кролик, влезая на полку выше и раскачиваясь вперед назад, как раскачиваются, готовясь к прыжку. Девочка действительно прыгнула, легко проскочив над бездной и приземлившись аккурат рядом с «Алисой». – Раньше было, теперь нет. Зачем есть несуществующее варенье? Это же глупо!
Сказав так, она легла на полку животом и полезла куда-то под нее, тихо чертыхаясь и ворча.
- Лови чайник! – из-под полки показалась затянутая в белую перчатку девчоночья рука, крепко сжимающая дымящийся чайничек, на носике у которого, цепляясь одна за другую ручками, висели две прелестные чашки. – Осторожно, не урони.
Вслед за сервизом показался пузатый горшочек, пахнущий сушеными апельсиновыми корками, за ним две ложки, два блюдца, два длинных белых уха и одна раскрасневшаяся голова. Тело, которому голова принадлежала – Белого Кролика, иначе говоря – уселось по-турецки и принялось разливать чай по чашкам.
- Ох, неземные мои зелюки, разве можно задавать столько дурацких вопросов? Вот скажи мне, неразумное ты создание, почему антиподов называют антиподами? - Хэдвэ испытующе уставилась на сотрапезницу, искренне надеясь, что этого она уж точно не может не знать.